5 вопросов и 5 ответов о конфликте Израиля
Kонфликт с Израилем, продолжающийся десятилетиями, после 7 октября перешёл на совершенно новый уровень.
Атаки на Газу, проводимые без какого-либо уважения к человеческим ценностям, кровавые расправы оккупационных сил, не щадящих даже новорождённых детей, уже долгое время остаются главной темой мировой повестки дня.
В этом контексте мы обратились к пяти собеседникам — Джихан Акташ, Недждет Субаши, Озгюр Дикмен, М. Хюсейн Мерджан и Нихад Абунассар, — чтобы узнать, как происходящее влияет на народы, в первую очередь — на Турцию.
Вопрос: Как вы оцениваете экзамен, который сдала Турция перед лицом геноцида в Палестине? Какие у вас чувства по поводу происходящего?
Джихан Акташ (писатель): События в Газе стали чем-то вроде лакмусовой бумажки — для всех. Они ломают шаблоны, потрясают позиции, пересматривают ряды, раскрывают, кто мы есть на самом деле. В то время как сторонники сионизма формируют организованный фронт, у тех, кто поддерживает Палестину, к сожалению, нет единства, целостности, неизменных принципов или общей программы. Каждая резня в Газе застает нас врасплох. Очень значимым было возмущение одной женщины из Газы, разошедшееся в социальных сетях: «Не нужно больше снимать нас». Только тот, кто находится внутри трагедии, может наделить эту фразу особым смыслом. Мы же при каждой бойне как будто заново пробуждаемся, а потом снова возвращаемся к прежней жизни. Разве это не странно?
Если честно, на этот раз неправительственные организации не смогли оказать столь мощного влияния, как в прошлом. Это может быть связано с тем, что последние 10–15 лет у нас укоренилась привычка ожидать всего от правительства. Также новости о продолжающихся торговых отношениях государства с Израилем оказали неожиданное влияние на общественные чувства по поводу Газы.
С другой стороны, этот геноцид, унесший более двадцати тысяч жизней и ранивший свыше пятидесяти тысяч палестинцев, объединил народы мира вокруг нового сознания солидарности. Мы должны громко задаться вопросом, почему это осознание не пришло до резни, ведь в этом не было ничего неожиданного — жители Газы были оставлены жить под опекой своих убийц.
Также стоит подчеркнуть положительную роль социальных сетей — СМИ не смогли манипулировать новостями и изображениями. Сегодня одним из факторов, формирующих будущее мира, становится Газа. На мой взгляд, те, кто поддерживает Газу и Палестину, стали единым целым.
Вопрос: Как вы оцениваете позицию турецкой общественности перед лицом израильского насилия, с точки зрения НПО, интеллектуалов и гражданских движений?
Недждет Субаши (писатель): На мой взгляд, особенно среди интеллектуалов наблюдается удивительное молчание, даже серьёзное безразличие. Под словом «интеллектуал» в вашем вопросе я понял не привычное, уважаемое значение, а категорию людей с ограниченным интересом, ограничивающимся высоким уровнем грамотности. Думаю, чтобы человек мог увидеть катастрофу, резню и трагедию, происходящую у него под носом, одного лишь образования недостаточно. Раньше я бы оценивал отношение к таким вопросам не только через призму чувствительности, но и с точки зрения важности происходящего.
Однако теперь я считаю, что объяснить это безразличие — если только происходящее не намеренно — можно лишь по-другому, с другой точки зрения. По-моему, только человек с «запечатанным сердцем» может оставаться слепым и глухим к таким вещам. Если его со всех сторон окутала завеса, он может не замечать самых очевидных истин. Потому что у меня нет другого ответа на вопрос: «Как человек может не видеть? Как может не слышать?» Человека с глазами, но который не видит, с ушами, но не слышит — это, конечно, вызывает недоумение. Но если у него есть совесть и она не побуждает его к действию — тогда уже ничего не поделаешь, остаётся только молиться.
Вопрос: Как израильтяне оценивают события, произошедшие после 7 октября? Насколько находят отклик в еврейском обществе богословские высказывания Нетаньяху, к которым он часто прибегает для получения общественной поддержки?
Озгюр Дикмен (учёный): Атаки 7 октября стали настоящим шоком для всех слоёв израильского общества. Израильтяне испытывали серьёзное доверие к государственным учреждениям в вопросах обеспечения безопасности. Однако тот факт, что боевики ХАМАС смогли преодолеть разделительную стену между Газой и Израилем и проникнуть вглубь страны, а израильским службам потребовались дни для установления контроля, показал, что у Израиля имеются серьёзные пробелы в системе безопасности. В ходе этих событий были убиты около 1200 израильтян, ещё 250 были взяты в заложники и увезены в Газу. Всё это разрушило имидж «непобедимого Израиля» как в глазах израильтян, так и в глазах мировой общественности. Ни Моссад, ни Шабак (Шин Бет), ни Аман, ни их малоизвестные подразделения не смогли предсказать нападение такого масштаба.
Один из самых серьёзных политических итогов этого шока — тот факт, что политическая карьера премьер-министра Биньямина Нетаньяху оказалась на грани завершения. Как представители службы безопасности, так и граждане, поддерживающие как правый, так и левый политический спектр, считают именно Нетаньяху главным виновником сложившейся ситуации. Силовые структуры начали утверждать, что их разведданные не были восприняты всерьёз. Хотя поначалу Нетаньяху пытался возложить ответственность на военную разведку, позже, под давлением критики, впервые за свою политическую карьеру он был вынужден извиниться.
Правые группы обвиняют Нетаньяху в том, что он недооценил угрозу, недостаточно решителен как лидер и косвенно усилил ХАМАС, разрешив гуманитарную помощь попасть в Газу. Левые же критикуют его за политику, ведущую к поляризации общества и созданию внутренних конфликтов, за поддержку блокады, которая, по их мнению, радикализировала Газу и усилила поддержку ХАМАС, а также за действия, спровоцировавшие события 7 октября. Между этими двумя позициями существует определённый спектр мнений. Есть и те, кто продолжает поддерживать Нетаньяху и считает, что он не виноват в произошедшем, однако на этот раз антинетаньяховская риторика достигла своего пика. Разногласия с военными, особенно с высшим командованием армии, ещё больше осложняют его положение.
Другим фактором, сужающим пространство для манёвра Биньямина Нетаньяху, являются напряжённые отношения с президентом США Джо Байденом. Хотя в первые дни войны Байден публично демонстрировал безоговорочную поддержку Израилю, за кулисами он пытался помешать наземному вторжению Израиля в Газу. Когда это не удалось, США начали оказывать давление на Израиль с требованием как можно скорее достичь своих целей в Газе и завершить операцию. В Вашингтоне всерьёз обсуждается, что из-за действий Израиля США могли навсегда потерять доверие арабской общественности — возможно, на целое столетие. Осознавая это, американские чиновники усилили давление на Нетаньяху, что ещё больше отдалило его от администрации Байдена и приблизило к Дональду Трампу — наиболее вероятному кандидату в президенты от Республиканской партии, лидирующему в опросах.
В этом контексте Нетаньяху стал использовать евангелистскую риторику, ссылаясь на Библию, чтобы обратиться к консервативной базе Трампа в США. Следовательно, главной целью теологических высказываний Нетаньяху является вовсе не израильское еврейское общество, а американские евангельские христиане. Судя по безоговорочной поддержке Израиля со стороны только что избранного спикера Палаты представителей США Майка Джонсона, эта стратегия приносит плоды.
С другой стороны, лишь в том случае, если Биньямин Нетаньяху сумеет сохранить своё политическое влияние в израильской политике, а Дональд Трамп избежит политических запретов и снова будет баллотироваться в президенты США, мы сможем увидеть, принесёт ли эта стратегия более широкие плоды.
Как вы оцениваете атаки Израиля на Газу и сопротивление, которое им противостоит? Чем происходящее сегодня отличается от прошлого в контексте палестино-израильского конфликта?
М. Хюсейн Мерджан (академик):
Израиль на протяжении многих лет осуществляет систематические массовые убийства в Газе. После начала операции «Потоп Аль-Аксы» уровень агрессии значительно возрос, и видно, что оккупационное государство совершает в Газе откровенный геноцид. Решительная позиция и сильная борьба, проявленные сопротивлением в Газе против агрессивной стратегии сионистского режима по оккупации и уничтожению, указывают на то, что «Потоп Аль-Аксы» существенно отличается от предыдущего опыта. Сопротивление под руководством Бригад аль-Касама изменило парадигму и реализовало новую стратегию против оккупационного врага, что открыло новую эру в политике Ближнего Востока после 7 октября. Благодаря тому, что палестинская сторона получила преимущество в дискурсе и подорвала представление об Израиле как о государстве с мощной разведкой и непререкаемым авторитетом, «Потоп Аль-Аксы» следует рассматривать и оценивать иначе, чем прежние примеры палестинского или газаинского сопротивления.
«Потоп Аль-Аксы» стал важной вехой, поскольку показал истинное лицо сионистского режима всему миру, а также стал испытанием для международного сообщества с точки зрения действий, которые оно предприняло, не смогло предпринять или не захотело предпринять против геноцида, происходящего в Газе. Несмотря на противоречие с юридическими, моральными и политическими нормами, на которых основаны западные демократии, они продолжают оказывать поддержку Израилю. Это свидетельствует о том, что после «Потопа Аль-Аксы» произойдут важные переломы не только на местном или региональном уровне, но и в глобальной политике. В этом контексте, даже если в краткосрочной перспективе операция не изменит статус-кво в Палестине, она уже нарушила устоявшиеся взгляды и послужила толчком к глобальному пробуждению. Следовательно, это чрезвычайно важное событие, влияние которого будет лишь усиливаться в грядущие годы.
Как вы, как палестинец, проживающий в Турции, оцениваете реакцию мирового общественного мнения и обществ на происходящее в Газе?
Нихад Абуннассар (академик):
Перед лицом геноцида в Газе, массовых захоронений, уничтожения жизни и всего, что хоть немного имеет свою историю, мир оказался беспомощным и обанкротившимся. Достигнутые человечеством вершины гуманизма и технологий рушатся перед лицом происходящего ужаса. Основные западные СМИ представили события 7 октября в привычной манере, однако, несмотря на все ограничения, социальные сети помогли донести до людей множество правдивых изображений и фактов. Это начало влиять на людей с чистой совестью, а если совесть не в порядке — то на тех, кто использует разум и задаёт вопросы, потому что никакая легитимная самооборона не может оправдать убийство тысяч детей. Это шокировало мир, серьёзно повлияло на общественное мнение, и мы начали видеть явные проявления этой реакции.
А ситуация в Турции отличается? Думаю, немного отличается, ведь в стране с большинством мусульманского населения люди способны понимать то, что видят. С другой стороны, они также начинают задаваться вопросом, какова же та непоколебимая сила веры, которая поддерживает народ Газы в столь тяжёлых условиях. Люди задают себе вопросы вроде: «Если мы — мусульмане, то кто они?» Кроме того, в отличие от западных обществ, в Турции существует историческое и культурное наследие, связанное с тем, что Османская империя долгое время владела Палестиной.
Мы видим демонстрации с участием миллионов людей по всему миру — в США и Европе. Это признак пробуждения. Ведь до сих пор сионисты контролировали мир, особенно Запад, разыгрывая карту Холокоста в колониальной логике. Это переосмысление и пробуждение привели к осознанию того, что всё началось не 7 октября, а события того дня стали следствием, а не причиной. Однако геноцид всё ещё продолжается. И люди с активной позицией осознают, что они не могут повлиять на ситуацию санкциями. Это указывает на то, что мир находится в плену. Люди понимают, что система, функционировавшая десятилетиями, не может быть разрушена одной демонстрацией или протестом. Поэтому они задаются вопросом: «Что я могу сделать как отдельный человек?» В этом контексте формы реакции становятся всё более разнообразными — от простых до новаторских. Если эта реакция не сохранит своей свежести и жизненности, то, к сожалению, нам будет всё сложнее избавиться от интеллектуального порабощения, которому мы подвергались долгие годы. Мне кажется, что люди в Турции начинают понимать это и осознают необходимость предпринимать глубокие, всесторонние шаги, направленные на долгосрочные, ориентированные на человека и устойчивые решения.
